1. Решебники
  2. Лермонтов М.Ю.
  3. Мцыри краткое содержание произведения.

Мцыри краткое содержание произведения.

Немного лет тому назад на слиянии двух рек, Арагвы и Куры, стоял монастырь. Теперь же одинокий пешеход может увидеть на том месте только развалины, там не слышно пения молящихся иноков и не курится благовонный дым кадильниц. Только полуживой старик, давно позабытый людьми, ходит меж этих развалин и сметает пыль с могильных плит.

Однажды русский генерал, проезжавший из гор к Тифлису мимо монастыря, вез с собой пленного мальчика лет шести. Тот, не перенеся долгой дороги, сильно занемог, но без жалоб и стонов сносил свою болезнь, не принимал пищи. Из жалости один монах взял его к себе, выходил, и мальчик остался в стенах монастыря. Сначала он бегал от всех, бродил безмолвно и одиноко, вздыхая, смотрел на восток, томимый тоской по своей родине, но вскоре привык к плену, выучил язык, был окрещен и уже хотел принять монашеский обет. Но вдруг он пропал. Три дня его искали и, наконец, нашли в степи, без чувств. Он был страшно бледен, изранен, худ и слаб. На вопросы юноша не отвечал, увядал с каждым днем, и только когда смерть его была уже действительно близка, собрал остаток сил и исповедался спасшему его монаху.

Ты слушать исповедь мою
Сюда пришёл, благодарю.
Всё лучше перед кем-нибудь
Словами облегчить мне грудь;
Но людям я не делал зла,
И потому мои дела
Немного пользы вам узнать, —
А душу можно ль рассказать?

Юноша спросил у старика, зачем он его спас, ведь судьба к нему так жестока. Он вырос в сумрачных стенах монастыря, не зная детских игр, вдали от родины. Он никого не мог назвать матерью и отцом, и это терзало его душу. И тогда юноша поклялся хоть когда-нибудь попасть в родные края. Увы, мечте этой уже не суждено сбыться, он умирает на чужбине, рабом и сиротой.

Юношу не страшила могила, но очень жаль было расставаться с жизнью в столь юном возрасте. К тому же он не знал мечтаний разгульной юности, не любил, не ненавидел.

Он решил убежать, чтобы глотнуть хоть каплю свободы. На воле он видел пышные поля, холмы, покрытые деревьями, груды темных скал и бурлящие потоки, седой Кавказ. И сердце говорило юноше, что некогда и он там жил. Ему вспомнился отцовский дом, родной аул, бегущие домой табуны, — все это как сон пробегало перед ним смутной чередой. Вспомнился отец и молодые сестры, звук их песен над его колыбелью.

В ущелье там бежал поток.
Он шумен был, но неглубок;
К нему, на золотой песок,
Играть Я в полдень уходил
И взором ласточек следил,
Когда они перед дождём
Волны касалися крылом.
И вспомнил я наш мирный дом
И пред вечерним очагом
Рассказы долгие о том,
Как жили люди прежних дней,
Когда был мир ещё пышней.

В ужасный ночной час, когда разразилась гроза, юноша бежал, упоенный бурей, ловил руками молнии. Он бежал долго, не зная куда, — ни одна звезда не озаряла его путь. Прошло много часов, прежде чем он, обессилев, рухнул в траву и прислушался — погони не было. Гроза утихла. Стало рассветать. На небе проявился узор далеких гор. Юноша лежал недвижим. В ущельи завывал шакал, змея скользила рядом меж камней, но страха в его душе не было. Он сам, как зверь, был чужд людей и прятался.

Внизу шумел усиленный дождем поток. Юноша осмотрелся, и ему стало страшно. Оказалось, что он лежал на самом краю грозящей бездны, где водяные валы исчезали в подземной пропасти. А кругом цвел божий сад. Кудри виноградных лоз вились среди деревьев, на них висели пышные гроздья, похожие на дорогие серьги. Юношу начала томить жажда. Держась за гибкие кусты, он начал спускаться вниз, к потоку. Из-под ног его срывались камни и падали вниз, но о смерти он совершенно не думал. Спустившись, юноша жадно припал к волне.
Вдруг он услышал легкий шум шагов, мгновенно скрылся в кустах и, объятый невольным трепетом, стал наблюдать. Держа кувшин над головою, по узкой тропе к берегу сходила молодая грузинка. Она напевала какую-то простую песенку. Девушка шла легко и грациозно. Ее уста и щеки дышали зноем, мрак очей ее был так глубок, так полон тайнами любви, что пылкие думы юноши смутились. Он помнит только звон кувшина, когда струя медленно вливалась в него, и шорох. Когда же он вновь очнулся, и кровь отлила от сердца, девушка была уже далеко.

И шла, хоть тише, — но легко,
Стройна под ношею своей,
Как тополь, царь её полей!
Недалеко в прохладной мгле,
Казалось, приросли к скале
Две сакли дружною четой;
Над плоской кровлею одной
Дымок струился голубой
Я вижу будто бы теперь,
Как отперлась тихонько дверь ...
И затворилася опять!
Тебе, я знаю, не понять
Мою тоску, мою печаль;
И если б мог, — мне было б жаль:
Воспоминания тех минут
Во мне, со мной пускай умрут.

Трудами ночи изнурён, юноша прилег в тени, отрадный сон сморил его. И во сне ему вновь явился образ молодой грузинки. Когда он пробудился, луна уже взошла. Помня о своей клятве, беглец решил пробираться на родину. Однако вскоре он в лесной глубине потерял извида горы и начал сбиваться с пути. Вокруг был вечный лес, который с каждым часом становился все гуще. Юноша забрался на дерево, но до самого горизонта простирался все тот же лес. Он в исступлении зарыдал, грыз землю, слезы текли у него из глаз.

Тогда на землю я упал;
И в исступлении рыдал,
И грыз сырую грудь земли,
И слёзы, слёзы потекли
В неё горячею росой ...
Но, верь мне, помощи людской
Я не желал ... Я был чужой
Для них навек, как зверь степной;
И если б хоть минутный крик
Мне изменил — клянусь, старик,
Я б вырвал слабый мой язык.

Невдалеке была поляна, покрытая мхом и песком. Вдруг по ней мелькнула тень, из чащи выпрыгнул какой-то зверь и лег, играя, на песок. Это был могучий барс. Шерсть на нем отливала серебром. Беглец схватил сук и ждал минуты битвы, сердце его зажглось жаждою борьбы. Зверь почуял врага. Барс начал выть и лапой рыть песок, приготовился прыгнуть, но юноша опередил его. Он рассек суком, как топором, широкий лоб зверя. Хлынула кровь, однако барс устоял. Бой закипел. Зверь кинулся юноше на грудь, но он вогнал в горло хищника сук, провернул его два раза, сжал тело врага в смертельных объятьях.

Ко мне он кинулся на грудь;
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза повернуть
Моё оружие... Он завыл,
Рванулся из последних сил,
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рождён
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Казалось, что слова людей
Забыл я — и в груди моей
Родился тот ужасный крик,
Как будто с детства мой язык
К иному звуку не привык ...
Но враг мой стал изнемогать,
Метаться, медленней дышать,
Сдавил меня в последний раз ...
Зрачки его недвижных глаз
Блеснули грозно — и потом
Закрылись тихо вечным сном;
Но с торжествующим врагом
Он встретил смерть лицом к лицу,
Как в битве следует бойцу!...

Зверь был повержен, хотя и успел оставить на груди своего противника рваные раны, нанесенные когтями.

Собрав последние силы, юноша двинулся дальше. Он выбрался из леса, когда день был в самом разгаре. Вдали начал куриться аул. По долине, вместе с ветром пробежал какой-то смутный гул. Прислушавшись, юноша понял все. Это был колокольный звон, а значит, он сновавернулся к своей тюрьме. Все было напрасно. Беглец слушал колокольный звон без слез, без сил, поняв, что родины ему больше никогда не увидеть. Он захотел встать, но перед ним все закружилось, хотел кричать, — сухой язык оставался беззвучен и недвижим. Юноша умирал. Его томил предсмертный бред, как будто бы он лежит на влажном дне глубокой речки. Кругом таинственная мгла. Холодная, как лед, струя вливается ему в грудь. Стаи рыбешек играли над ним. А одна рыбка разговаривала с юношей, просила его остаться, обещала развеселить его усталый дух, усыпляла его, признавалась в любви. Беглец слушал ее нежный голос и забылся.

Тогда он был найден и принесен в монастырь. Рассказ был закончен.

Юноша попрощался с монахом и перед смертью просил только об одном, чтобы его перенесли в сад, где цвели два белых куста акации. Оттуда виден Кавказ. Тогда он умрет с мыслью о родине и не проклянет никого.

Прощай отец... дай руку мне:
Ты чувствуешь, моя в огне...
Знай, этот пламень с юных дней,
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожёг свою тюрьму
И возвратиться вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Даёт страдание и покой...
Когда я стану умирать,
И верь, тебе не долго ждать,
Ты перенесть меня вели
В наш сад, в то место, где цвели
Акаций белых два куста...
Трава меж ними так густа,
И свежий воздух так душист,
И так прозрачно-золотист
Играющий на солнце лист!
Там положить вели меня.
Сиянием голубого дня
Упьюся я в последний раз.
Оттуда виден и Кавказ!
Быть может, он с своих высот
Привет прощальный мне пришлёт,
Пришлёт с прохладным ветерком ...
И близ меня перед концом
Родной опять раздастся звук!
И стану думать я, что друг Иль брат,
склонившись надо мной,
Отёр внимательной рукой
С лица кончины хладный пот
И что вполголоса поёт
Он мне про милую страну...
И с этой мыслью я засну,
И никого не прокляну!..