- Решебники
- Изложения по русскому языку
- Савва Иванович Мамонтов
Савва Иванович Мамонтов
Кто из москвичей, проживавших в первопрестольном граде в конце прошлого века, не знал Савву Ивановича Мамонтова?
Может быть, только провинциал, впервые попавший в Москву, с недоумением смотрел, как мимо него проносился в фаэтоне на дутых шинах полнотелый, крупный, пучеглазый мужчина в добротном английском пальто, в котелке, с тяжелым портфелем, так туго набитым бумагами, что он, казалось, не лежал, а самостоятельно сидел рядом с хозяином, занимая целое место.
Любой московский обыватель, даже из тех, кто не раскланивался с проезжим; знал: Савва Иванович поехал в правление, или Савва Иванович поехал в театр, или на выставку, илив мастерскую, или еще куда-нибудь. Мамонтовы жили широко, на виду, имели бесчисленное количество знакомых, а у знакомых были свои знакомые, потому-то чуть ли не каждый человек в районе Садовых, Каланчевки, Лубянки, Театральной площади, Тверских, Триумфальной знал маршруты Саввы Ивановича Мамонтова — председателя правления Северной железной дороги, искреннего почитателя всех тех художников и артистов, кто по-настоящему любил искусство, кто работал в нем истово, подвижнически, с огнем и талантом.
Не удивительно, что и портфель-то у него был таким громоздким, битком набитым: ведь там рядом с папкой месячного отчета по делам железной дороги находили место и партитура новой оперы, и альбом акварелей неизвестного еще художника, и керамические плитки особого обжига, только что вытащенные из печи самим Саввой Ивановичем.
Художнические увлечения Мамонтова не раз приносили ему огорчения, не раз посмеивались над ним товарищи по правлению. Но Савва Иванович не мог иначе. Сам человек талантливый, певец, скульптор, драматург, музыкант, он поспевал повсюду, и все его интересовало горячо, по-настоящему.
Мамонтов собирал вокруг себя всех выдающихся деятелей искусства, проживавших в то время в Москве. Не мог он быть равнодушен к судьбам художников, скульпторов, певцов, литераторов, актеров, балерин, архитекторов. Для всех у него в квартире, так же как и в сердце, находилось место. В его доме на Садово-Спасской постоянно бывали, а в имении Абрамцево подолгу живали и работали не только именитые художники и поэты. Там собирались молодые художники: «веселый корабельщик» Костенька Коровин, молчаливый, сосредоточенный, но полный неповторимого юмора Валентин Серов, прозванный в мамонтовском кругу Антоном, долговязый, лирический Илья Остроухов, талантливый Михаил Нестеров и другие.
Наравне с художниками в этом доме привечали и пестовали музыкантов, певцов, актеров. Широко открывались двери для Римского-Корсакова, когда он приезжал из Петербурга, для Рахманинова, Аренского, Танеева, Рубинштейна.
Даже домашние спектакли Мамонтовых, которые устраивались многочисленной молодежью этой семьи, гремели на всю Москву.
Счастливцам, попадавшим туда, искренне завидовали. Еще бы! Пьеса — Саввы Ивановича, оформление — лучших московских художников.
Савве Ивановичу, человеку больших масштабов, любительских представлений было мало. Он понимал, что его окружают таланты юные, сильные, задорные, которым под силу настоящий театр, а не только развлечения для молодежи на святках. Он мечтал о настоящем, высокохудожественном театре, потому что такой театр нужен Москве. Здесь много студенчества, молодежи, учащихся средних учебных заведений, много трудовой интеллигенции, много передовых рабочих, тянущихся к знаниям, к искусству.
И вот мамонтовскими трудами, на мамонтовские деньги 9 января 1885 года в Москве открылась «Русская частная опера». Уже первым своим спектаклем — «Русалкой» Даргомыжского (декорации В. М. Васнецова, И. И. Левитана и К. А. Коровина) — она выдвинула новые художественные идеи. (492 слова)
По В. Смирновой-Ракитиной
Может быть, только провинциал, впервые попавший в Москву, с недоумением смотрел, как мимо него проносился в фаэтоне на дутых шинах полнотелый, крупный, пучеглазый мужчина в добротном английском пальто, в котелке, с тяжелым портфелем, так туго набитым бумагами, что он, казалось, не лежал, а самостоятельно сидел рядом с хозяином, занимая целое место.
Любой московский обыватель, даже из тех, кто не раскланивался с проезжим; знал: Савва Иванович поехал в правление, или Савва Иванович поехал в театр, или на выставку, илив мастерскую, или еще куда-нибудь. Мамонтовы жили широко, на виду, имели бесчисленное количество знакомых, а у знакомых были свои знакомые, потому-то чуть ли не каждый человек в районе Садовых, Каланчевки, Лубянки, Театральной площади, Тверских, Триумфальной знал маршруты Саввы Ивановича Мамонтова — председателя правления Северной железной дороги, искреннего почитателя всех тех художников и артистов, кто по-настоящему любил искусство, кто работал в нем истово, подвижнически, с огнем и талантом.
Не удивительно, что и портфель-то у него был таким громоздким, битком набитым: ведь там рядом с папкой месячного отчета по делам железной дороги находили место и партитура новой оперы, и альбом акварелей неизвестного еще художника, и керамические плитки особого обжига, только что вытащенные из печи самим Саввой Ивановичем.
Художнические увлечения Мамонтова не раз приносили ему огорчения, не раз посмеивались над ним товарищи по правлению. Но Савва Иванович не мог иначе. Сам человек талантливый, певец, скульптор, драматург, музыкант, он поспевал повсюду, и все его интересовало горячо, по-настоящему.
Мамонтов собирал вокруг себя всех выдающихся деятелей искусства, проживавших в то время в Москве. Не мог он быть равнодушен к судьбам художников, скульпторов, певцов, литераторов, актеров, балерин, архитекторов. Для всех у него в квартире, так же как и в сердце, находилось место. В его доме на Садово-Спасской постоянно бывали, а в имении Абрамцево подолгу живали и работали не только именитые художники и поэты. Там собирались молодые художники: «веселый корабельщик» Костенька Коровин, молчаливый, сосредоточенный, но полный неповторимого юмора Валентин Серов, прозванный в мамонтовском кругу Антоном, долговязый, лирический Илья Остроухов, талантливый Михаил Нестеров и другие.
Наравне с художниками в этом доме привечали и пестовали музыкантов, певцов, актеров. Широко открывались двери для Римского-Корсакова, когда он приезжал из Петербурга, для Рахманинова, Аренского, Танеева, Рубинштейна.
Даже домашние спектакли Мамонтовых, которые устраивались многочисленной молодежью этой семьи, гремели на всю Москву.
Счастливцам, попадавшим туда, искренне завидовали. Еще бы! Пьеса — Саввы Ивановича, оформление — лучших московских художников.
Савве Ивановичу, человеку больших масштабов, любительских представлений было мало. Он понимал, что его окружают таланты юные, сильные, задорные, которым под силу настоящий театр, а не только развлечения для молодежи на святках. Он мечтал о настоящем, высокохудожественном театре, потому что такой театр нужен Москве. Здесь много студенчества, молодежи, учащихся средних учебных заведений, много трудовой интеллигенции, много передовых рабочих, тянущихся к знаниям, к искусству.
И вот мамонтовскими трудами, на мамонтовские деньги 9 января 1885 года в Москве открылась «Русская частная опера». Уже первым своим спектаклем — «Русалкой» Даргомыжского (декорации В. М. Васнецова, И. И. Левитана и К. А. Коровина) — она выдвинула новые художественные идеи. (492 слова)
По В. Смирновой-Ракитиной