- Решебники
- Изложения по русскому языку
- На бревнах
На бревнах
Давно отбулькало шумное водополье. Стояли белые ночи. Последние весенние дни, будто завороженные, недоуменно затихали над деревнями. Все гасила и сжигала зеленая тишина. Вчера было впервые тепло по-летнему, ночь не смогла охладить молодую траву, и пыль на дороге, и бревна, и только у реки чуялась ровная свежесть, да из тумана в низинах упала небольшая роса.
В деревне быстро исчезали голубоватые ночные сумерки. Они исчезли покорно, без борьбы, словно зная о справедливости: всему свой черед и свое место.
Черед же пришел широкому благодатному утру. Сначала стало тихо, так тихо, что даже петухи крепились и сдеряеивали свой пыл. Белая ночь ушла вместе с голубыми сумерками, багряная заря подпалила треть горизонта, и вся деревня замерла, будто готовясь к пробуждению.
И тотчас же из-за леса выпросталось громадное солнце. Казалось, что оно, не скрывая своей щедрости, озорно щурилось и подмигивало разбуженному белому свету. Немного погодя оно стало круглее и меньше, а красный угольный жар его сменился ровным, нестерпимо золотым.
На бревна, где еще совсем недавно сидела молодежь, слетела щекастенькая синичка. Дрыгая не подчинявшимся ей хвостиком, тюкнула раза два и, тонко свистнув, запрыгала по бревну. Она вспорхнула с бревна, метнулась над ушастой головой кравшегося за ней кота. Тот прыгнул, лапой ударил по воздуху и шмякнулся на траву. Секунду разочарованно глядел вослед синице. Потом встал и, жмурясь, лениво пошел дальше.
Затопилась первая печь, по-лесному остро запахло горящей берестой. Раздвинулась и посинела куполообразная пропасть неба, первый дневной зной уже чуялся в растущей траве и в запахе бревен.
Солнышко поднялось еще выше, далеко в синем просторе выплыло первое кудлатое облако — предвестник ясного дня. Бабы, еще посудачив, во главе с Иваном Африкановичем пошли в поле, а через полчаса испуганно, как спросонья, треснул пускач, потом сказался солидным чихом большой двигатель, трактор взревел, заглох, но вскоре заработал опять, уже ровно и сильно.
Бревна на время опустели. В деревне стало тихо.
День долго не мог догореть, все вздыхал и ширился в поле и над деревней. Солнце дробилось в реке на ветряной голубой зыби, трава за день заметно выросла, везде слышалось зеленое движение, словно сама весна в последний раз мела по земле зеленым подолом.
К вечеру старинные бревна нагрелись, солнце выдавило из сучков последние слезинки многолетней смолы. После баб, что ушли на сенокос, прибежали сюда ребятишки, поиграли в прятки и подались к реке. После них пришла на бревна старенькая бабка с внуком. Она долго и мудро глядела на синее небо, на зеленое поле, что-то тихонько напевая и покачивая малыша. Когда ребенок уснул, старушка отнесла его домой, и бревна опустели.
Нарубленные еще пять лет назад для ремонта дома, бревна давно служили пристанищем для всех: приходили ребятишки, вели свои беседы мужики, собирались на работу бабы.
А вечером на бревна вновь сходилась деревенская молодежь, послушать, как играл на гармошке Мишка и как сыпали одну за другой озорные частушки девчонки. (453 слова)
По В. Белову
В деревне быстро исчезали голубоватые ночные сумерки. Они исчезли покорно, без борьбы, словно зная о справедливости: всему свой черед и свое место.
Черед же пришел широкому благодатному утру. Сначала стало тихо, так тихо, что даже петухи крепились и сдеряеивали свой пыл. Белая ночь ушла вместе с голубыми сумерками, багряная заря подпалила треть горизонта, и вся деревня замерла, будто готовясь к пробуждению.
И тотчас же из-за леса выпросталось громадное солнце. Казалось, что оно, не скрывая своей щедрости, озорно щурилось и подмигивало разбуженному белому свету. Немного погодя оно стало круглее и меньше, а красный угольный жар его сменился ровным, нестерпимо золотым.
На бревна, где еще совсем недавно сидела молодежь, слетела щекастенькая синичка. Дрыгая не подчинявшимся ей хвостиком, тюкнула раза два и, тонко свистнув, запрыгала по бревну. Она вспорхнула с бревна, метнулась над ушастой головой кравшегося за ней кота. Тот прыгнул, лапой ударил по воздуху и шмякнулся на траву. Секунду разочарованно глядел вослед синице. Потом встал и, жмурясь, лениво пошел дальше.
Затопилась первая печь, по-лесному остро запахло горящей берестой. Раздвинулась и посинела куполообразная пропасть неба, первый дневной зной уже чуялся в растущей траве и в запахе бревен.
Солнышко поднялось еще выше, далеко в синем просторе выплыло первое кудлатое облако — предвестник ясного дня. Бабы, еще посудачив, во главе с Иваном Африкановичем пошли в поле, а через полчаса испуганно, как спросонья, треснул пускач, потом сказался солидным чихом большой двигатель, трактор взревел, заглох, но вскоре заработал опять, уже ровно и сильно.
Бревна на время опустели. В деревне стало тихо.
День долго не мог догореть, все вздыхал и ширился в поле и над деревней. Солнце дробилось в реке на ветряной голубой зыби, трава за день заметно выросла, везде слышалось зеленое движение, словно сама весна в последний раз мела по земле зеленым подолом.
К вечеру старинные бревна нагрелись, солнце выдавило из сучков последние слезинки многолетней смолы. После баб, что ушли на сенокос, прибежали сюда ребятишки, поиграли в прятки и подались к реке. После них пришла на бревна старенькая бабка с внуком. Она долго и мудро глядела на синее небо, на зеленое поле, что-то тихонько напевая и покачивая малыша. Когда ребенок уснул, старушка отнесла его домой, и бревна опустели.
Нарубленные еще пять лет назад для ремонта дома, бревна давно служили пристанищем для всех: приходили ребятишки, вели свои беседы мужики, собирались на работу бабы.
А вечером на бревна вновь сходилась деревенская молодежь, послушать, как играл на гармошке Мишка и как сыпали одну за другой озорные частушки девчонки. (453 слова)
По В. Белову